|
shtirliz
19.02.09 15:43 |
YH: (19.02.09 00:26) Дорогой Штирлиц, суд выносит обвинение по совокупности докозательств, доказательства бывают прямые и косвенные, только судья решает применить санкцию или не применить, вне зависимости от количества улик. Так что, говоря "ни один судья не вынесет обвинение по косвенным уликам" ты, конечно, глубоко заблуждаешься. В этом нет ничего эстраординарного и в судебной практике это применяется, потому как, иногда прямые доказательства получить не представляется возможным. Как например в данном случае, когда федералы забрали все вещьдоки, не давали дело ходу, прямые доказательства получить просто не дали. Поэтому в фильме приведены не 100% доказательства, а 98% или 99% доказательства.
Какие же именно факты, изложенные в фильме, у тебя не внушают доверия? Уголовный процесс
Познышев С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. Москва, 1913. // Allpravo.Ru - 2004.
§ 135. п.1
"Сила косвенной улики зависит от доказанности ее существования. Улики сами могут доказываться как прямыми, в отношении их, доказательствами, так и, в свою очередь, косвенными уликами. Улики, подтвержденные прямыми доказательствами, имеют относительно большую доказательственную силу, чем улики, доказываемые другими косвенными уликами; напротив, чем длиннее цепь косвенных улик, через посредство друг друга доказывающих данную улику, тем с большим недоверием и осторожностью надо отнестись к последней в уголовном процессе".
Факт первый. Когда в какой-либо стране происходит террористический акт, то версия о причастности к нему местных спецслужб рождается автоматически, одной из первых.
Факт второй. Западу выгодно считать ФСБ монстром. Из спецслужб вышли многие руководители России. Не за ФСБ обидно. За державу.
Факт третий. "В спецслужбах действует жесточайшая бюрократическая система обеспечения любой операции. Это только в фильмах оперативники заказывают наружку по телефону. Как бы не так! Нужно написать десяток планов, кипу бумаг, и только когда их утвердят, придет технарь, пошевелится какое-нибудь вспомогательное подразделение. Литвиненко судит о тайных операциях на уровне опера из захудалого райотдела, где каждый сотрудник сам себе наружка, агентурист и группа захвата. В реальной операции участвуют десятки, а то и сотни человек, начиная от «скорой помощи» и кончая службами оперативного, технического, юридического и иного обеспечения. А Литвиненко рассказывал, что к нему подошли и шепнули: надо убить Березовского. Точно так же, по его мнению, отдавались приказы взрывать дома..." (Павел судоплатов, который провел несколько секретных операций, и все они стали известны). В наше время сохранить в тайне операцию, в которой задействованы десятки людей, вовсе невозможно. Тем более что в расследовании терактов участвуют сотни специалистов из разных ведомств.
Факт четвертый. Провокации - не редкость в большой политике. Без них ни одна война не обходится. Адский замысел отправить на тот свет сотни сограждан, дабы начать войну и поднять свой рейтинг, звучит глупо и неоправдано. Особенно в свете того, что это обстоятельство было более выгодно Западу, чем нам.
Факт пятый. Когда рухнул в Москве первый дом, известный психиатр и литератор Д. Еникеева составила психологический портрет организатора этого преступления. Она отметила, в частности, следующие особенности. Террористы намеревались не просто повлиять на общественное мнение, а стремились уничтожить как можно больше людей. С этим расчетом они закладывали взрывчатку, определяли время взрыва. Свой, провокатор, такой цели бы не ставил. Следовательно, действовал чужой, враг. И против чужих. Действуя так, террористы намеревались посеять среди населения панику, подчеркнуть бессилие властей. Какому политику нужно сеять панику и расписываться в своем бессилии?
Факт шестой. Все-таки, что же произошло в Рязани 22 сентября 1999 г.? Прокомментировал это эксперт, специализирующийся на борьбе с бомбовым терроризмом, автор ряда книг. Что было в мешках: сахар, гексоген или сахар, присыпанный гексогеном? Он пояснил: «Обратите внимание на слова: «пробный подрыв смеси не вызвал детонации». Эту фразу авторы произнесли скороговоркой, запрятали ее поглубже в текст. Зато многозначительно рассуждают о том, что некий экспресс-анализ содержимого мешков выявил «пары взрывчатого вещества типа гексоген». Подобный фон может дать что угодно. Скажем - вещество, оставшееся на руках эксперта, или даже сам прибор. Соскребите побелку со стены своего кабинета и покажите серьезному специалисту. Он скажет: «Есть признаки, свидетельствующие о наличии таких-то элементов». И все. Точный состав смеси возможно определить только в лаборатории.
Факт седьмой. Литвиненко знает, в чем обвинять бывших коллег. Ведь это он, когда служил в ФСБ в управлении по разработке преступных организаций, попался под видеозапись на рэкете и пытках. Затем последовали спектакль на телевидении на тему «Как мне предлагали убить Березовского», затем тюрьма, освобождение под подписку о невыезде, бегство за границу, надерганная из газетных вырезок книга «ФСБ взрывает Россию». Вот и все!
Где улики, пусть даже косвенные? Где? |